Маргарита

Ни дворник, ни богач Захария с женой, ни бедная Марта с детьми не подозревали, что станут на картинах Пиросмани некими символами жизни, ее противоречивости; богатства с его высокомерием; бедности, униженной и страдающей; человека труда с его чувством собственного достоинства... У Пиросмани это не просто конкретные люди — знакомый дворник, который чуть ли не каждый день к ним забегал, или всем известный миллионер Захария. Пиросмани не столько индивидуализировал их лица, сколько, отбирая самое существенное и главное, передавал свое понимание их жизни, превращая их почти в монументальные скульптуры. Действительно, разве тот же дворник не монументален с его честью рабочего человека, с сознанием честно выполненных обязанностей? По всему видно, что, занятый нелегким, тяжелым трудом, он не завидует этим кутилам и богачам, и не уступит им своего достоинства, он при важном и нужном деле, о чем свидетельствуют и его регалии: форменная фуражка, белый передник, железная бляха...

Уже стемнело, на улицах зажглись фонари когда в лавку зашел Гурген из цветочного магазина.

— Я уже закрылся давно, а они все торгуют. Кому сейчас нужно ваше молоко? Люди вино пьют. Пойдем, Нико, — сказал он загадочно.

- Куда?

— Не спрашивай... В плохое место не поведу, — похохатывал Гурген.

— Иди, гуляй, — засмеялся и Димитрий.- Я закрою лавку.

Они вышли из молочной, в лицо ударил теплый ветер. В ожидании чего — необычного Нико медленно шел за Гургеном. Так в молчании они подошли к ярко освещённому зданию с переливающейся огнями вывеской «Варьете». Здесь царила атмосфера праздника. С афиши призывно и загадочно улыбалась девушка в костюме танцовщицы.

Они сели за свободный столик недалеко от сцены. Нико с любопытством озирался. Публика была самая разнообразная: военные в мундирах, дамы в вечерних платьях, солидные торговцы и расфранченные юноши. На сцене молодой человек во фраке исполнял цыганский романс.

— Куда привел меня Гурген?

— Куда привел, зачем привел... Чего много думать?

Певец, раскланявшись, удалился. На смену ему вышел человек средних лет и уселся за рояль. О н ударил по клавишам, и на эстраду выпорхнула танцовщица в воздушном одеянии. Короткая, прозрачная туника перехваченная широкой лентой. Длинные локоны падали на обнаженные плечи. Странная тоска сжала сердце Нико, который не отрывал взгляда от танцовщицы. Она была так непохожа на женщин, которых он встречал до сих пор, и так прекрасна, что ему стало не по себе.

— Нравится? Правда, хорошо танцует?

— Кто она?

— Актриса Маргарита... Француженка,

Когда она кончила танцевать, грянули аплодисменты.

— Браво, Маргарита, браво! — надрывались юнцы со всех сторон.

Раскланиваясь, она обеими руками посылала воздушные поцелуи.

Нико сидел неподвижно и молчал. Гурген толкнул его.

— Ты что, заснул?

Нико очнулся.

— Мне казалось, я в раю, — тихо ответил он.

Маргарита заметила, странного человека, с таким восторгом смотрящего на нее. Она улыбнулась ему. Нико метнулся, выхватил цветок из вазы на столе и бросил на сцену. Маргарита поймала цветок и украсила им свои локоны.

В ту ночь сон не шел к нему, в голове мешались звуки рояля. Всю ночь виделась танцовщица с длинными локонами, и не давала покоя мысль пойти завтра и снова увидеть ее.

А на следующий день Гурген готовил корзину цветов для Нико, стоявшего рядом с потерянным видом. Димитрий насмешливо наблюдал. А кругом начали уже собираться любопытные.

— Сверху будет лента,- сказал Гурген. — А на ленте напишем, от кого.

— Что она, мертвая? Это покойникам приносят цветы, — подтрунивал Димитрий.

— Артисткам всегда посылают корзины с цветами и лентой, — авторитетно заявил Гурген.

— Лучше меня послушай, Нико. Я женщин хорошо знаю. Им нужны деньги, золото...- настаивал Димитрий.

— Сначала — цветы, потом — золото, — примирительно сказал Гурген.

— О — хо — хо! Кончай скорей, Нико. Торговать надо.

И Димитрий пошел к себе в лавку.

— Не волнуйся, все будет, как надо. Ленту завяжем здесь. А что напишем на ней?

— Пиши: «От художника Нико».

Постояв немного, он добавил сокрушенно;

— Будь у меня много денег, все цветы скупил бы в магазинах, чтобы она по цветам ходила, а не по земле.

Положив на прилавок деньги, он направился в молочную, провожаемый сочувственным молчанием.

— Как бы с ума не сошел, совсем пропадает человек, - расстроился пожилой ремесленник.

Неизвестно откуда появившемуся Росебу, пьяному по обыкновению, стало смешно:

- Какую. речь сказал! Как в Государственной Думе!

- Что говорить, слепому о радуге? — возмутился Гурген. — Разве вы понимаете, что такое любовь?

- Кому говоришь, Гурген? Я не понимаю? Да я от любви чуть не утопился.

— Утопился? От любви? — заволновались вокруг. Почувствовав интерес к своей истории, Росеб воодушевился:

— Уже на мост вышел, одежду снял, уже совсем бросался... Товарищи не пустили.

А что она сделала? спросил молодой парень.

— Кто — она, дорогой?

— Эта женщина, что ты любил.

— За другого замуж вышла. «О, женщины! Ничтожество вам имя!» сказал великий Шекспир... Знаешь, что я придумал, Гурген? Сделай большой букет, пошлем его как бы от Нико. Он торжественно положил на прилавок деньги. Эта мысль понравилась Гургену:

- Хорошо. Я тоже три корзины пошлю и везде напишу: «От художника Нико».

Достал деньги и пожилой ремесленник:

И от меня Гурген! Надо помочь человеку.

На прилавок со всех сторон посыпались деньги:

- И от меня возьми...

— От меня...

— Утрем нос этой француженке, — радостно потирал руки Росеб.

Маргарита в утреннем капоте перед зеркалом освобождала волосы от папильоток. Кругом — на столе, на подоконнике, на полу стояли корзины и вазы с цветами. Служанка внесла еще один букет, перевязанный широкой лентой.

— Какой красивый цветочки! — воскликнула Маргарита. — Опять этот художник?

Она прочла надпись на ленте, засмеялась и захлопала в ладоши. А Нико в новом костюме в это время стоял в коридоре, не решаясь войти. Пока он раздумывал, появился молодой человек с букетом и постучал. Нико посторонился, служанка открыла дверь.

— Актрисе Маргарите от художника Нико, — отдал букет и ушел.

Нико не поверил своим ушам.  Подумал, что ему почудилось. Опять нерешительно приблизился к двери, протянул руку к звонку, но все повторилось — уже другой мужчина с корзиной опередил его. Снова распахнулась дверь, и снова корзина была принята. Мужчина быстро удалялся, но Нико догнал его:

— Извини, дорогой, от кого эти цветы?;

- Какой — то художник Нико.

Еще больше удивился Нико, но теперь решительнее направился к двери. Он перешагнул порог, трепеща от радости и страха. Маргарита поднялась с кресла.

— О, это вы? Я сразу узнала. Вы так смотрели на меня, когда я танцевала.

Вблизи она была еще красивее. Он не ожидал, что почувствует себя так легко и свободно.

— Я думал, на нашу землю сошел ангел, — сказал он тихо.

Маргарита не привыкла, чтобы ее сравнивали с ангелами.

— Ангелы? они — только на небе.

Ее унизанные браслетами и кольцами руки непринужденно, почти по-домашнему обвились вокруг его шеи.

- О, какой вы милый, мой дорогой Нико!

Каждый раз, приходя к Маргарите, Нико забывал все, что его тяготило.

Сегодня они сидели на кушетке в комнате .Маргариты. Она рассказывала о себе.

- Мы были очень бедные, мой мама и я. Мама работала вот так, — она показала руками.

- Что,  белье стирала?

- Да, стирала. Мы жили в подвале. Там было маленькое окно.

- А отец?

— Отец? Его не было. Я была маленькая и любила танцевать. Выйду во двор и кружусь, кружусь... Все смотрели... Иногда давали кушать. Все говорили, маме: «твоя дочь — талант! Она будет знаменитый балерина!»

Он всматривался в огонек лампы:

— А потом?

— Потом — очень плохо, мой дорогой Нико. Мама умерла. Кушать — нет, одевать — нет.

— Маргарита, — решительно сказал Нико, — мы будем жить вместе, долго, долго.

— Да, мой дорогой Нико... Вместе!

— Я стану настоящим художником, буду работать день и ночь... Я все могу для тебя сделать.

Маргарита обняла его.

— О, какой ты милый, какой ты славный, Нико!

- Мы никогда не расстанемся! Я буду любить тебя всю жизнь.

В молочной толпились посетители. На них со стен смотрели стройные олени и кроткие барашки с человечьими глазами, Нико стоял за прилавком, чуждый всему, что происходило вокруг.

— Отвесь мне фунт сыра, голубчик, — попросила женщина, но он не слышал. Сыр быстро отвесил Димитрий.

- Не сыр — мечта! Пальчики оближете! Что еще желаете? Яичек? Прямо из — под курицы, еще теплые.

-  Дай и яичек. Десятка два.

Худенькая, бедно одетая девушка робко остановилась у прилавка.

— Тамара? — удивился Нико. — выросла, красивая стала. Как поживает Марта? Давно ее не видел.

— Умерла мама.

— Умерла? Ох, какое горькое слово ты сказала. Умерла бедняжка. Как же вы теперь?

— Брата моего Васо в солдаты забрали. Я на фабрике работаю.

—А малыш?

 — Он в приюте.

Нико положил на прилавок кружок сыра, налил молока. Тамара хотела заплатить, но Нико вложил деньги обратно в ее худенькую ладонь.

— Что ты? Разве я возьму с тебя деньги?

— Спасибо, дядя Нико. Зачем так много?

- Бери, бери; Приходи еще, слышишь? Приходи, когда надо.

- Берегись, он тебя по миру пустит, — подмигнул Димитрию покупатель с обвисшими усами.

Димитрий нахмурился.

- На сколько ты отпустил этой девчонке?'

- Запиши за мной. Два фунта сыра, десяток яиц... Бутылка молока.

Димитрий записал.

 - Нужно, чтобы порядок был. Большой долг за тобой.

- Мне нужны еще деньги.

— Ты в своем уме? Сколько я тебе дал вчера?

Нико вынул из кармана коробочку. В ней сверкнуло золотое кольцо с алмазом.

— Ох-хо! Дорогая вещь!

— Деньги нужно отдать сегодня, — сказал Нико.

- «У совы глаз не было, а она у Бога ресницы просила». Что ж, пиши расписку. Только смотри, погубит она тебя.

- Если бы я мог продавать свои картины...

- Какой дурак их купит? Господа дают деньги за красивые вещи.

Нико сильно огорчали такие замечания. Но теперь перед ним все время возникала Маргарита, и каждый раз накатывала на душу светлая радость и заливала сердце счастьем.

Маргарита готовилась к выходу, когда вошел ее аккомпаниатор и компаньон. Трудно было определить возраст этого человека или его национальность, хотя все его называли месье Жаном.

— Послушай, Маргарита, господа офицеры приглашают тебя кататься за город. Они ждут тебя после выступления.

— Вечером я занята. Ожидаю господина Нико.

— Уже фаэтоны заказаны. Отказывать нельзя, На всю ночь в Ортачальские Сады.

— Ах, как, наверное, будет весело! — воскликнула Маргарита. - Но ведь я обещала Нико.

- Не дури, Марго. Что ты связываешься с этим человеком? Никакой он не художник. И не коммерсант. Простой лавочник. Я узнавал. Что ты нашла в нем?

И тут он услышал неожиданный ответ:

- Не Говори мне такой глупость. Он любит меня.

Месье Жан удивился. Никогда он не слышал от нее такого. Хотел ответить, но в это время вошел Нико. Едва сдерживаясь от радостного возбуждения, он подошел к Маргарите молча взял ее руку и надел ей на палец кольцо.

- Ой, что он принес! Какой красивый колечко! Не правда ли месье Жан?

Нико смотрел на нее, сияя.

- Красивое кольцо. Твой выход, Марго, не опаздывай, — сказал месье Жан.

— Сейчас, сейчас... Какой ты милым, Нико. Очень, очень милый!

- Я буду ждать тебя.

- Нет, сегодня не жди. Я буду занята очень долго. Меня повезут в другое место выступать, -

она покосилась на Жана. А потом мне надо отдохнуть.

Месье Жан вышел.

- Хорошо, приду завтра вечером, - сказал Нико.

- Да, да, завтра... - она торопилась на сцену. Убегая, послала ему воздушный поцелуй. — Целую тебя, мой дорогой! Сто раз!

Уже дворник зажег фонарь перед молочной, а Димитрий все считал выручку. Нико стоял за прилавком, задумавшись.

Привет друзьям! — с порога крикнул Гурген. Но даже появление пребывавшего в прекрасном расположений духа Гургена не в силах было изменить грустного Настроения Нико.

- Как у тебя сегодня?— спросил Димитрий.

— Хороший был день; три свадьбы и одни похороны. Забрали все цветы. Пустой магазин остался.

Димитий положил на прилавок перед Нико деньги:

- Пиши расписку.

Нико молча написал. Гурген с сочувствием наблюдал.

Закрой магазин. Я тороплюсь, — бесстрастно бросил Димитрий, уходя.

- Нико — джан, хочу сказать тебе. Давно хочу сказать.:

Нико ничего не ответил.

- Веришь мне, что я твой друг? Говори, веришь или нет?

— Верю, но только... — Нико хотел предупредить Гургена, что не будет слушать ничего плохого о Маргарите даже от друга, но тот не дал ему договорить.

— Пусть пропадет моя голова, что повел тебя в этот театр. Разве знал, что так будет? Плохая она женщина, Нико! Очень плохая.

— Зачем такие слова говоришь? Ты ведь совсем не знаешь ее.

— Обманывает она тебя. Как брату говорю — уходи от нее. Посмотри, на что стал похож. Последний раз говорю — не ходи к ней. Не надо.

Нико насупился. Наконец, поднял голову.

— Не обижайся... Только я сам знаю...

— Тогда, прощай, Нико.

- Прощай, друг.

В парадной театра «Варьете» ему поклонился швейцар:

— Госпожи Маргариты нет.

— Уже уехала?

— Сегодня она не выступала.

Нико удивился. Как же так? Несчастная, наверное, заболела. Лежит сейчас одна, а я и не знаю. Он почти побежал к ее дому.

— Госпожи Маргариты нет дома, — голос служанки звучал почти враждебно.

— Нет дома? — растерялся Нико.

— Уехала с господами офицерами. Еще утром, — нанесла та последний удар.

Он почувствовал, что на него надвигается огромная черная туча. И вот она его накрыла. Он стоял под фонарем у темных окон Маргариты и боялся, как бы ему не свалиться. В голове — шум, звон, он уже ни о чем не думал, не знал, сколько простоял.

По затихшей ночной улице, тускло освещаемой фонарем, проехал фаэтон и остановился у дома. Из него выпрыгнул молодой офицер и помог выйти Маргарите.

—Стой, — закричал вне себя Нико и бросился к нему. — Кто ты такой? Стой!

—Что с тобой, Нико? — преградила ему дорогу Маргарита. — Господин офицер проводил меня. Не могла же я ехать одна?

Маргарита испугалась. Нужно же было появиться здесь, как на грех, этому Нико именно после столь приятно проведенного дня.

Он оттолкнул ее:

- Ты пьяная! Где шлялась?

- Немножко выпила, совсем немножко...

- Позвольте, в чем дело? — возмутился офицер. — Как вы смеете оскорблять даму?

Нико метнулся к нему и остановился, пораженный: на него глядел Солико.

— Солико? Боже мой! Неужели Солико?

— Вот видишь, а ты сердился, — обрадовалась Маргарита. — Ты знаешь господина Соломона? Господин Соломон проводил меня.

— Мы с Нико — старые друзья, — с облегчением вздохнул и Солико.- А-значит и ты попался в сети к очаровательной Маргарите! Запутаешься, смотри. Не волнуйтесь, Марго, я не отпущу Нико. Он поедет со мной. Мы давно не виделись.

Посылая воздушные поцелуи, Маргарита поспешила скрыться в подъезде.

— Я совсем не узнал вас, совсем не узнал... -потерянно бормотал Нико.

— Я пьян, Нико. Что делать? Пока молод, нужно веселиться. А ты? Все рисуешь? — он с трудом шел к фаэтону. — Садись, поедем ко мне.

— Не сейчас...

Солико остановился и повернулся.

— Недавно я рылся на чердаке и нашел домик! Помнишь, тот домик, что ты сделал? Я смотрел на него и мне захотелось стать маленьким, войти внутрь и закрыть за собой дверь.

— Да, — вздохнул Нико, — в сказках всегда все хорошо.

— Приходи к нам. Я жду.

Солико сел в фаэтон и уехал. Нико закрыл лицо руками и поник головою на грудь. Затем побрел прочь.

После выступления Маргарита сидела перед зеркалом, снимала грим, когда вошел Жан:

— Опять твой художник.

Но она уже увидела его в зеркале. Не зная, как начать неприятный разговор, долго стирала румяна с лица.

— О, мой милый Нико! — наконец, решилась она, — У меня есть один маленький новость. Я скоро должна  уехать.

— Уехать? — повторил он еле слышно.

- В Баку. Нам дают хороший ангажемент.

- Но ведь ты скоро вернешься? — спросил Нико чужим, сразу охрипшим голосом.

- Конечно, вернусь. Не правда ли, мосье Жан?

— Наша работа здесь окончена. Оттуда мы поедем дальше.

Он почувствовал, что участь его решена и что никогда больше не увидит любимого лица. Нико молчал, но в его лице было такое отчаяние, что Жан пожав плечами, вышел из комнаты. Маргариту тяготил разговор.

— Не надо так огорчаться, мой милый Нико. Он бросился к ней и обнял.

- Не уезжай, Маргарита!

— Бедный, бедный Нико. Не надо так, — она ласково гладила его по голове, как ребенка.