Тифлис, 1915, IX. 30.

Я отправился к Канчели которые встречали меня на вокзале, и к ним я пошел обедать...

Я читал отрывки из «Носящего барсову шкуру», и то, как они слушали, и откликались, и произносили торжественные грузинские строки, мне показалось, что я верно угадал свою работу.

Все они в восторге от моего перевода.

Я буду выступать 3-го октября в Тифлисе, 5-го в Кутаиси, и еще где-то и опять в Тифлисе.

= = =

1915, X. 3, Тифлис.

Катя родная, пишу тебе для счастливой приметы, и в жажде твоего привета, — через 1/2 часа я иду читать «Носящего барсову шкуру». Шлю тебе привет всем сердцем. Билеты проданы все. Меня ждут. Я знаю, что это будет праздник сердца. Хорошо.

= = =

Тифлис, 1915, X. 4.

Катя милая, мой труд был не напрасен. Большая зала, в которой я читал Руставели, и о нем, была битком набита, одних стоящих было 300 человек, да сидевших было свыше 400. И, несмотря на то, что и Канчели не захотели повышать цены, мои добрые друзья, устроившие этот вечер, вручили мне сегодня 600 рублей. Слушатели слушали не только внимательно, но поглощенно и восторженно. Среди публики много было молодежи, было все грузинское дворянство, было и простонародье, вплоть до слуг моей гостиницы. Старики, знающие Руставели наизусть, восторгаются звучностью перевода, близостью к тексту и меткостью при передаче тех мест, которые вошли в жизнь, как поговорки.

= = =

1919, 7. X, Кутаис

... Сейчас за мной придут, и я отправлюсь на чествование. Будет музыка, речи, цветы и стихи. Будет ликование, какого там в России не знают. Вчерашнее мое выступление было сплошным триумфом. Театр был переполнен... Осматривал древние развалины. Завтра возвращаюсь в Тифлис. Там буду выступать на торжественном вечере общества Грузинской культуры.

= = =

1916, 25 января В. б., 22 линия, д. б, кв. 20

Вчерашнее выступление с поэмой Руставели, точнее со своим расширенным словом о ней (параллель — Руставели, Данте, Петрарка, Макель-Анджело), было блестящим, Слушатели были воспламенены. Но мне грустно. Я устал от Севера, мне хочется. Юга.

= = =

1916, 4. V, Токио

Я писал Сабашникову 25-го апреля, отослал ему договор о Руставели, и послал три очерка о нем, просил одновременно прислать телеграммой числу к 15-му мая 300 рублей...

= = =

Вас. Остр., 22 л.,д. 5. 1916, VI.

Пожалуйста, попроси М. Сабашникова набрать к моему приезду Руставели, если это еще не сделано.

Благодарю его за Калидасу. Только что написал небольшой очерк моих японских впечатлений...

= = =

СПб 1916, Х.15.

Катя милая... Я еще, кажется, никогда не жил в столице Русской так домоседно. Ни к кому не хожу, и ко мне никто не ходит. Лишь по субботам вечером бывает кто-то. Весь день работаю над Руставели, и радуюсь, что к числу к 20-му ноября вся поэма будет кончена...

= = =

СПб, 1916, 29 октября

...Я тоже очень устаю, ибо задался целью исполинской - кончить к половине ноября поэму Руставели.

Сейчас дописал еще песню. Мне осталось доперевести 17 песен, а переведено - 30 и вступление. В Грузии предвидится ликование великое...

= = =

1917, 27. VI, Боржом

...Я увидел, наконец, Тамар на балконе, на постели, на фоне горного лесного ущелья, еще в жизни, но уже уходящую из жизни, тень прошлого, с ужасающе исхудавшими руками, но с ясным взглядом, все ещё красивого лица, огромных черных глаз, которые еще хранят в себе душу благородную, смелую и бескорыстную. Она тяжело дышит, с малым, но несомненным стоном. Любовь и невозможность любить делают этот призрак святым. Это лицо глядит из фресок Равенны, или из далекого Египта. И только сила души еще не позволяет этому истерзанному телу умереть совсем

Я сегодня читаю здесь «Мысли мировых гениев о любви», но она не услышит меня.

…. Я очарован Боржомом, это райский уголок.

Письма К. Бальмонта к Елене ЦВЕТКОВСКОЙ